Священномученик Василий Сунгуров 1876-1937

Василий Арсеньевич Сунгуров родился в 1876 году в селе Спасское Рузского уезда в семье псаломщика. Окончил Волоколамское духовное училище, уволен в Епархиальное ведомство и определен в псаломщики к Никольской церкви села Амельфино Волоколамского уезда. В стихарь посвящен 20 сентября 1898 года. Епископом Парфением Можайским перемещен псаломщиком к Скорбященской церкви села Федоровского того же уезда. В 1910 году Преосвященным Василием, епископом Можайским, перемещен в Никольскую церковь с. Жегалово Богородского уезда. По резолюции Митрополита Московского Макария определен во диакона той же церкви в 1915 г.
14 апреля 1919 года диакон Василий был рукоположен во священника и назначен в храм св. Марии Магдалины в селе Улиткино Богородского уезда.
В храме св. Марии Магдалины о. Василий служил вплоть до его закрытия. Служение его проходило в обстановке все усиливавшихся гонений, но, несмотря на это, он всегда оставался верным своему пастырскому долгу. Известно, что однажды злоумышленники подожгли дом о. Василия в то время, когда он совершал литургию, но священник, узнав об этом, не прервал службу, предоставив случившееся воле Божией. В другой раз во время крестного хода загорелся сарай, находившийся поблизости с храмом. В поджоге обвинили участников крестного хода. И самому о. Василию, и его семье (у них с матушкой Пелагеей Алексеевной был один сын и пять дочерей) приходилось терпеть как неприязненное отношение односельчан, прельщенных атеистической идеологией, так и давление властей, для которых сама принадлежность человека к духовному сословию была равнозначна его враждебности новому строю. Но верующие мужественно несли свой крест и, пока это было возможно, старались отстоять храм.
Наконец, "собрание верующих", инспирированное властями, постановило: совхозу "Безбожник" нужен то ли клуб, то ли овощехранилище, и храм в 1934 году советской властью был закрыт.
Отец Василий продолжил свое служение в Богоявленской церкви с. Брыково Истринского района. В 1936 году он был награжден наперсным крестом.
Но здесь ему пришлось служить недолго: в первый же месяц массовых арестов священников, 28 августа 1937 года — в день Успения Пресвятой Богородицы — он был арестован и заключен в Таганскую тюрьму.
В обвинительном заключении по следственному делу сказано, что «Сунгуров Василий Арсеньевич среди граждан села Брыково ведет активную контрреволюционную деятельность, распространяет гнусную клевету против Советской власти, выступает в защиту известных контрреволюционеров-террористов, восхваляет фашизм и клевещет на Сталинскую Конституцию». Здесь же приведены высказывания, приписываемые о. Василию: «на Украине страшная голодовка, люди мрут с голода и бегут, а газеты пишут ложь, что там хороший урожай, у нас притесняют религию, а вот мне рассказывал приехавший из Себежа, что за границей колокольный звон, крестьяне выгоняют скот пасти по 8 — 9 коров со двора, с границы всех колхозников и единоличников гонят, чтобы они не видели, как там живут крестьяне»; «сталинская конституция вышла, а нашего брата арестовывают еще больше».
Затем был допрошен отец Василий. Выслушав лжесвидетельства, священник не подтвердил их. Заканчивая допрос, следователь еще раз спросил:
– Вы признаете себя виновным в том, что до последнего времени вели контрреволюционную деятельность?
– Нет, не признаю, – ответил священник.
Тройкой при УНКВД Московской области 19 сентября 1937 г. священник Василий Сунгуров был приговорен к расстрелу. 20 сентября, в канун Рождества Пресвятой Богородицы, приговор был приведен в исполнение. Мученический венец о. Василий принял на Бутовском полигоне, орошенном кровью множества верных чад Русской Церкви.
20 апреля 2005 года Священным Синодом Русской Православной церкви священномученик Василий был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Подпись под семейной фото

Пожелтевшая фотография семьи Сунгуровых — уже не только семейная реликвия, но и ценный исторический документ, сохранивший для нас облик священномученика Василия. Немного мы знаем о жизни отца Василия. Скромный священник в обычном сельском храме, он проводил жизнь между службой и немудреным крестьянским хозяйством. О нем не написаны мемуары, а было время, когда и вспоминать о нем вслух было небезопасно. То немногое, что мы знаем, сохранили внуки отца Василия, в год его ареста едва достигшие школьного возраста, да еще немногие фотографии — безмолвные свидетели той далекой эпохи — доносят до нас дорогие черты ушедших людей. Говорят, дедушка Василий был строг, требователен к себе и другим, но в то же время лучшего спутника в походах по грибы или на рыбалку, лучшего мастера, если требовалось залатать поношенную обувь, найти было трудно. После ареста родственники очень долго не знали, где он и что с ним. А верная спутница, матушка Пелагея, до конца дней ждала его, надеялась, что он вернется.